Рука, возносящаяся к небу... [Работа на конкурс "Свой план"]

13 мая 1981 года.

Рука, возносящаяся к небу в благословляющем жесте, как будто ловит лучик весеннего солнца, и капли отблесков от перстня на пальце брызнули в глаза окружающим. Шум толпы из паломников и праздных туристов, расступающейся перед автомобилем на площади святого Петра…

Мехмет напрягся, вот он, момент откровения, ради которого он оказался здесь и сейчас. Он поправил на плече ремень своего небольшого серого баула и вышел из тени здания.

Он давно приметил фотографа, который пытаясь заполучить самый лучший кадр в своей карьере, близко подобрался к скромно выглядящей машине – открытому кабриолету - с которой на окружающих взирали добрые и мудрые глаза первого в истории католической церкви славянского папы.

Когда Мехмет привел в действие "Изгиб времени", часовые стрелки застыли на 17:17.

Он, при помощи другой новоприобретенной способности мгновенно телепортировался к намеченной фигуре, после чего используя "Одержимость", влился в тело папарацци. Тело несчастного оделось как перчатка. Сначала он почувствовал, как позвоночнику стало легче, когда кофр с фотопринадлежностями, а потом и аппаратура упали на мостовую, и всегда привычно сгорбленная фигура фотографа распрямилась. Через пару секунд он ощутил мышцы ног и рук, и в последнюю очередь онемевшую шею. Освоившись в этом теле, убийца, подняв голову, принялся рассматривать застывший окружающий мир чужими глазами. Осмотревшись и найдя так желанную цель, “Серый волк” поднял свой баул, оставшийся у ног, и засунул в него свою руку.

Удобная рукоятка пистолета привычно легла в ладонь, а тяжесть браунинга привела в действие привычные рефлексы, фанатик, вытащив его из сумки, поднял на уровень глаз и, быстро прицелившись, нажал спусковой крючок. Толчок, ещё раз и ещё раз… Неподвижные фигуры зевак и охранников никак не отреагировали на грохот от выстрелов. Три пули, не спеша из-за искривленного времени, пролетели разделяющее расстояние до цели – его Святейшества и ударили папу в живот и грудь.

Мехмет, выйдя из тела невольного пособника, и снова используя «Мерцание», скользнул в тень от колоннады, где и привел время снова в нормальное течение.

Несмотря на то, что звук выстрелов был почти заглушен ревом восторженных паломников и зевак, но облачко запаха пороха и звон скачущих по брусчатке гильз заставил обернуться ближайших людей. Автомобиль папы остановился, дверь с противоположной стороны открылась, но убийца не увидел, вышел ли кто-нибудь из открытого кабриолета, так как автомобиль уже заслонили фигуры охранников.

Вокруг стрелявшего прошла волна осознания происшедшего. Теперь люди обратили всё своё внимание на источник неожиданного шума, именно на него, а вернее, на щуплого фотографа, которого теперь, когда нечто чужеродное покинуло его разум, скрутило и вырвало на плиты площади. После чего тот выпрямился и недоуменно поглядел на пистолет в своей руке. Рты паломников и простых туристов раскрылись в негодующем крике, а глаза с ужасом смотрели на него. Как он мог покуситься на его Святейшество?

Фотограф, все ещё не понимая произошедшего и того, что он стал убийцей, прищурился на солнце, глядя на яростные лица, окружающие его.

А тем временем, неприметная крыса выбежала из тени колонн и юркнула между ног охранников и туристов в решетку канализации.

Цепкие руки оказавшихся рядом монахини и карабинера уже схватили отчаянно протестующего фотографа за руки и одежду, и тот не понимая, как оружие оказалось у него в руках, все же дал обезоружить себя.

Крыса, выбравшись из канализации на другой стороне площади, подняла мордочку вверх, на птиц, встревоженных резкими звуками пальбы и последующими людскими выкриками. Она странно дернулась, покрутила мордочкой, пригладила лапками вибрисы и отправилась по своим делам. А Мехмет, вернувшись в свое тело, двойным прыжком по аварийным лестницам быстро поднялся на крышу старого здания.

Через пару минут на одну из статуй на краю площади сел сизый голубь. Он стал присматриваться к водовороту людской суматохи внизу возле остановившейся процессии машин, как бы оценивая результат недавнего убийства. Из машины, окруженной охранниками и просто зеваками, осторожно извлекли пожилого мужчину в окровавленном белоснежном одеянии и уложили на медицинские носилки. Его руки безжизненно свисали, пока их бережно не уложили. Вокруг носилок суетливо захлопотали врач и санитары. Вскоре машина «скорой», завывая и перемигиваясь сверкающими огнями, двинулась с площади, раздвигая людской поток.

Птица, видимо, удовлетворившись увиденным, вспорхнула со своего места и улетела ввысь.

Мехмет в глубине чердака одного из городских зданий вернулся в свое тело. Толчок мимолетного забытья, далекий отзвук проходящего мимо городского трамвая был неожиданным подтверждением того, что ему удалось вовремя покинуть сознание птицы. Он оперся на стенку трубы, превозмогая головокружение, которое всегда было после долгого использования новоприобретенных способностей.

В темном углу занесенным туда мусором шелестели крысы. Почему-то всегда, когда он возвращался в свой разум, первыми его приветствовали грызуны.

Всё прошло так, как и предполагало странное, встреченное им существо, которое предложило помощь в достижении его цели – уничтожить ненавистного главу чужой веры, после того как год назад он задумал совершить это покушение.

Он сразу отказался от первого варианта, предложенного “Потусторонним”, как попросило называть себя мистическое существо - с рыбой, так как рыба была символом раннего христианства. Непонимание этого совпадения существом ещё сильнее разозлило Мехмета. Также он отказался от странно выглядящей маски, которая привлекла бы к нему лишнее внимание.

Передохнув и спустившись с чердака на улицу, он решил было найти и тайком навестить больницу, куда поместили жертву его покушения, но потом решил дождаться завтрашнего дня и новостей о результате происшествия на площади. Мехмет неспешно побрел на конспиративную квартиру, где его ждали братья из «Серых Волков», которые бурно возражали против его странного плана и не хотели отпускать его на это дело одного.

На следующий день все римские газеты пестрели аршинными заголовками: «Вчера было совершено святотатство – по папе стрелял близко пробравшийся террорист! Папа скончался по пути в больницу!! Весь католический мир скорбит о величайшей потере!!!».

22 июля 1981 года.

Рука, вознесенная к солнцу, в благословляющем жесте приветствовала прихожан, пришедших на площадь Святого Петра. Рука теперь истинного католика – Бенедикта Пятнадцатого.

За своим ставленником из темной комнаты с другого конца площади внимательно следили пронзительные глаза из-под странной маски.