Я хотел скорее описать не смерть, а символичный конец. Почему Геральт? Он отлично подходит для описания от частного к общему. В любом случае, я старался не описывать “в лоб”, а рассказывать намеками, это опасно, но с другой стороны, так интереснее.
Извините, с начало выложил старый вариант случайно.
Почувствуй себя Сапковским – Геральт из РивииГеральт уселся в свое кресло и собирался уже вздремнуть, как вдруг его насторожил какой-то шорох за дверью. Кто-то выбрался из клетки? Невозможно. Воры? В такой-то глуши. Местные? Очень может быть. Уж больно часто стали они рядом ошиваться.
Если это местные, то они все знают, а потому пришли убивать. Ведьмак взялся за рукоять меча, и неожиданно задался вопросом, а зачем? К чему это? То, чем он стал заниматься под конец жизни, ничем иным, как безумием, назвать нельзя. Подумать только, попытаться вернуть в местные леса чудовищ. Это же всего лишь попытка вернуть мир прошлого. Уютный, понятный мир. Времена, когда он мог охотился! Когда было за кем охотится! Мысль о выслеживании и поимке монстров преследовала ведьмака все сильнее с каждым днем с тех пор как погибли все кого он мог назвать друзьями, все, кого он знал. Маразм или непредсказуемое влияние мутагенов? Какая разница! Неведомая сила требовала охоты. Он не мог ни бороться с этим, ни удовлетворить жажду косвенными способами, а потому, почему бы не умереть? И наконец избавить себя от жажды.
Геральт отбросил меч в сторону, дабы уже не вздумалось защищаться, и отдался на волю судьбы.
Старого ведьмака оглушили и выволокли во двор, где уже началась бойня. Монстров забивали прямо в клетках, протыкая вилами или специально изготовленными серебряными заготовками. Крестьянская ругань тонула в истошных криках тварей, впрочем, чем дольше продолжалось кровавой действо, тем меньше голосов становилось в хоре чудовищ.
Замах, удар. Боль от входящей рывками стали.
Замах, удар. Легкой смерти не будет.
Замах, удар. Память увековечена.
Через неделю какие-то городские алхимики нашли посреди леса сгоревшею хижину, а рядом – кровавое месиво, состоящее из трупов самых разных монстров. Разорванные на части гули, утопцы, плавуны, пиявки, фледеры и прочие твари разлагались в собственной крови, а так же в других, ещё более отвратительных жидкостях. Смердящие на жарком солнце трупы стали настоящим пиршеством для миллионов мух, жуков и муравьев. Эх! Обнаружь алхимики эту находку хотя бы три дня назад – они стали бы богаче любого северного монарха. Тысячи редчайших ингредиентов! Гора сгнившего золота.
Судя по серебряным клеткам, множеству ошейников, а главное, огромному, основательному загону, кто-то долго, упорно и с совершенным знанием дела собирал, и, возможно, даже разводил здесь монстров, когда-то встречавшихся на каждом шагу, а теперь ставших невероятно редкими. Фантастический вывод, но объясняющий все, в том числе и слухи, давно бродившие в алхимическом сообществе.
Алхимики разделились в надежде найти хоть что-то полезное. Вскоре один из них обнаружил изуродованное тело, валявшееся в какой-то странной позе рядом со столбом. Немного раскопав его из под трупов, алхимик установил что это ведьмак. К сожалению, все что ниже пояса сгнило под смердящими останками монстров, а потому было совершенно не пригодно для экспериментов. Однако, к своей радости, он заметил, что самый ценный ингредиент, похоже, все ещё был цел – ведьмачья печень, орган с целым рядом удивительных химических свойств. Повезло! Её не задели три крупных, длинных гвоздя, которыми какой-то безумец прибил доску с надписью к столбу, прямо сквозь тело ведьмака. Хотя неизвестный мог намеренно вбивать гвозди так, чтобы не задеть жизненно важные органы, но зачем?
Надпись на доске была закрыта безжизненными руками ведьмака, он впился в неё, как будто очень долго пытался снять. Убрав их, алхимик прочитал -
“Беловолосый ведьмак, монстер и монстров владыка, роду людскому противных”.
